Земфира бы сказала, что я осел

Арбат глазами уличного музыканта.

Я редко встаю рано. Обычно сплю до полудня, до того момента, когда упрямое солнце уже вовсю бьется в мои окна. Но сегодня – исключение. Я поднялся на рассвете, разбуженный каким-то невнятным стуком. Огляделся. Хм, всего лишь воробей на подоконнике. Голодный. Надо наполнить кормушку для бедняги. Заснуть больше не получалось. Поэтому я надел свои старые вытертые джинсы, накинул куртку на плечи, в руках верная спутница гитара – я готов к рабочему дню. Выйдя из душного подъезда, я чуть не захлебнулся свежим утренним воздухом. Передо мной был Арбат. Несмотря на раннее время суток, по проспекту прогуливались редкие прохожие, а некоторые художники уже по-хозяйски расселись вдоль дороги.

— Привет, Ковбой! – крикнул мне хрипатый художник Афон.

Ковбой – это моя кличка, прилепилась ко мне из-за огромной соломенной шляпы, которую я не снимаю уже вечность.

Я зевнул. Слишком рано, чтобы играть. Есть время подумать, посмотреть по сторонам. Ноги понесли меня по Арбату. Сам не понял, как оказался около дома-музея Александра Пушкина. Мое внимание всегда привлекает памятник Пушкина и Гончаровой, могу смотреть на них бесконечно. Они выглядят такими настоящими, живыми, хоть и сделаны из стали.

Но вот по проспекту засновали первые зеваки. Я не спеша взял гитару в руки и стал играть одну из любимых песен. Не прошло и пары минут, как возле меня столпились мальчишки. Хулиганы, они и не думали кидать деньги в футляр от гитары. Только смотрели на мою ковбойскую шляпу и хитро щурились.

Незаметно наступил обед. Арбат заполнен людьми: художники, танцоры, промоутеры в огромных костюмах Чебурашек и еще кого-то, и, конечно, прохожие. Я пою задорным голосом:

Большие города,

Пустые поезда,

Ни берега, ни дна —

Всё начинать сначала.

Футляр для гитары сытно поблескивает золотыми монетами. Около меня собралась толпа: молодежь, влюбленные парочки, много пожилых людей, несколько военных. Все качают в такт головами и серьезно так на меня смотрят. В эти моменты я остро ощущаю связь с толпой, то чувство единства, что объединяет города, страны, континенты. Музыка – вот что делает жизнь прекрасной!

Когда во рту пересыхает, я делаю перерыв. Маленькое кафе в самом неприметном месте в центре Арбата. Сюда редко захаживают прохожие, в основном здесь одни мы – люди улицы. Я подсаживаюсь за стол к Земфире – она гадалка, предсказывает будущее по линиям на руках и неплохо на этом зарабатывает.

— Сколько уже накидали? – деловито спрашивает она меня, и ее взгляд машинально скользит по моим жилистым, мозолистым от струн гитары рукам.

— Не знаю, не считал, — небрежно отвечаю я. – На обед хватит.

— Легкомысленный ты, Ковбой, — вздыхает гадалка. – С твоим талантом давно мог петь в приличном месте, а не на улице.

Теперь вздыхаю я. Сколько не объясняй, она не поймет, почему мне так важно петь на Арбате.

Осенью рано темнеет. Я пою, а фонари задорно освещают мощеный булыжниками проспект. Вдали грохочет музыка – танцуют брейк данс. Там собралась толпа, но и я не жалуюсь, моя старушка-гитара заработала полный футляр монет. Больше чем обычно. Поиграв до одиннадцати вечера, я ухожу домой, в свою мансарду или проще говоря чердак одного старого многоэтажного дома. Мое внимание привлекает чей-то плач. Я смотрю по сторонам и вижу девушку, на вид лет восемнадцать. Хрупкая, тонкие плечики, она напомнила мне утреннего воробья, стучавшегося в окно.

— В чем дело, кроха? – спрашиваю я.

Она испуганно смотрит на меня, но увидев гитару улыбается (вот что значит музыка! Люди доверяют музыкантам больше чем священникам).

— Я кошелек потеряла, — дрожащим голосам отвечает она. – Сама не знаю, как так получилось. Теперь мне не добраться до дома. Нет денег даже на метро.

Я улыбаюсь и молча протягиваю ей купюры.

— О, это много, — пытается сопротивляться она. – Мне бы только на проезд.

— И на шоколадку, — добавляю я, — Как компенсацию за стресс.

— Спасибо, — она растерянно смотрит мне вслед.

Земфира бы сказала, что я осел. Но я так не считаю. Я честно заработал эти деньги и честно трачу. Да и зачем мне много бумажек? Ведь у меня есть самое главное: музыка, мой чердак и Арбат – место, где пульсирует жизнь.