Элис Велинга: «Идеология – тоже искусство»

17 июля 2017, 11:22

В конце июня в Центре фотографии им. братьев Люмьер открылась выставка «(Не)возможно увидеть: Северная Корея» (выставка продлится до 3 сентября). В состав экспозиции вошли работы многих современных фотографов, объединенные общим замыслом – показать возможности фотографии в исследовании образа одного из самых закрытых государств. «365» поговорил с Элис Велинга – нидерландским фотографом, чьи работы также представлены на выставке. Проект Элис «Северная Корея: жизнь между пропагандой и реальностью» был награжден первым призом MIFA 2015 (Moscow International Foto Awards) и международного фестиваля фотографии «Встречи в Арле».

Начиная проект, Вы хотели понять, каково это жить в Северной Корее, находясь там и пройдя 2500 км по территории страны, Вы смогли найти ответ на этот вопрос?

Нет, это не совсем так. Конечно, находясь там, стараешься понять, какой жизнью они живут, но я не думаю, что можно судить о том, что значит жить в Северной Корее. С уверенностью я могу размышлять только над тем, каково это посетить Северную Корею. Не стоит забывать о надзоре, который ведется над туристами в этой стране. В этом смысле любая форма искусства, созданная в КНДР иностранцем, находится под контролем. Потому для понимания фотографий Северной Кореи, важно знать о тех обстоятельствах, в которых работает художник. В своем проекте я старалась отразить сложную реальность страны. Тем не менее я не думаю, что показываю жизнь такой, какой она является в действительности. Я открываю зрителям свои попытки понять жизнь северных корейцев.

Элис Велинга

Очевидно, что политический режим, установленный в КНДР, шокирует весь цивилизованный мир. Однако это не останавливает власть пропагандировать социализм и скрывать при этом тотальную нищету. Как Вам кажется, верят ли граждане Северной Кореи в светлое будущее?

Опять же я не могу ответить на вопрос, что чувствуют и во что верят в Северной Корее. Будет нечестно, если я скажу, что знаю все наверняка. Это крайне закрытое общество, потому определить, что они чувствуют очень сложно. Я думаю, что идеология так глубоко проникла в жизнь людей, что стала частью их реальности, их образом мышления. Когда я приехала в Северную Корею, мне казалось, что на каждом шагу я сталкиваюсь с пропагандой, с чем-то, что маскирует действительность. Но позже я поняла, что пропаганда и реальность – это две стороны одной монеты. Они неотделимы друг от друга. Пропаганда в Северной Корее – это то, как граждане смотрят на реальность.

То есть мы можем предположить, что они уже думают, будто живут в счастливом будущем? Если пропаганда – часть их жизни…

Я не думаю, что они верят в счастливую реальность. Такую двойственную ситуацию можно сравнить с рекламой. Допустим, я покупаю шампунь для сильных и красивых волос, но это совсем не значит, что я верю в производимый эффект, я покупаю шампунь для того, чтобы иметь иллюзию идеальных волос. Это то, кем я хочу быть, то, о чем я мечтаю. То же и с политической пропагандой: люди не верят в счастливую реальность, это утопия. Изучая северокорейские социалистические картины, я много узнала об их национальной мечте. Они не рассказывают о повседневной жизни, они говорят об идеале, к которому стремятся. Самое главное – они заставляют зрителя посмотреть на себя, на свои мечты и на окружающую действительность. В своих работах я не стараюсь показать реальность, я пытаюсь объяснить ее сложность, пытаюсь ее понять. У меня нет заблуждений, будто я знаю, как устроена жизнь в Северной Корее, но я задумываюсь над этим. Мой проект – это калейдоскоп фотографий и впечатлений, проходящих через мое воображение и мои чувства.

Вы говорили о том, что пропагандистские изображения, которые стали частью Ваших фотографий, Вы искали на территории Кореи. Где именно Вы их находили?

Основную массу материала я нашла в Пхеньяне и в Вонсане, хотя их достаточно много по всей стране. Я выбирала изображения из книг, фотографировала настоящие картины в мастерских художников, и даже использовала мозаики из пхеньянского метро — они невероятно детализированы и потрясающе исполнены. В целом, северокорейское искусство в мире малоизвестно, но то, что я видела, завораживало меня. Когда я приехала в Северную Корею, у меня появился шанс посетить их музеи, увидеть обширные национальные коллекции. Особенно сильно меня заинтересовала техника «Чосон-хва» — форма рисования кистью с чернилами по рисовой бумаге. Все это я не могла бы увидеть где-то за пределами страны. Именно поэтому я хочу продолжить свой проект, хочу узнать больше о таком недоступном искусстве. Я знаю, что на Западе было несколько северокорейских выставок, но это, скорее, исключение.

Значит, Ваш проект еще не окончен и Вы продолжаете над ним работать? Каким образом Вы хотите его развить?

Да, как я уже сказала, я хочу узнать больше о северокорейском искусстве. Работу над первой частью проекта я начала в 2013 году, но закончила только в 2015. И эта тема мало того, что не успела мне надоесть, она все больше и больше меня интересует. Я хочу заглянуть глубже в северокорейское искусство, мой особенный интерес составляют мозаичные картины. Это будет настоящая победа, если мне удастся поделиться своим увлечением с аудиторией. По задумке, вторая часть проекта будет больше о художниках и их произведениях. Северокорейское искусство очаровывает меня. Я не понимаю, как можно не признавать его и называть скорее пропагандой, чем искусством. Давайте вспомним историю: работы Леонардо да Винчи тоже были частью пропаганды, частью церковной идеологии, однако мы восхищаемся ими. Я хочу донести мысль о том, что идеология – это тоже искусство. Я хочу познакомиться с северокорейскими художниками, узнать о том, как они создают свои картины и выйти за рамки пропаганды. Идеология – это отражение общества, и это совсем не значит, что они не могут создавать искусство.

Интервью подготовила Екатерина Мачихина

НОВОСТИ


ВАМ МОЖЕТ ПОНРАВИТСЯ