Директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова: «Современный музей — это музей, с которым легко общаться»

8 июня 2016, 15:30

28 мая на территории бывшей кондитерской фабрики «Большевик» открылся Музей русского импрессионизма. Корреспондент «365» побеседовал с директором музея Юлией Петровой и выяснил, какое место в истории русского искусства занимает импрессионизм, в чем заключается новаторство Музея и творчество каких художников для него интересно.

За первые две недели своего существования музей уже испытал большой наплыв посетителей, что показывает интерес москвичей к такому явлению в искусстве, как русский импрессионизм. Но можно ли считать его действительно самобытным течением в искусстве? Об этом и многом другом рассказала нам Юлия Петрова, директор Музея русского импрессионизма.

Музей русского импрессионизма

Музей русского импрессионизма

В России ещё никогда не было музея, посвященного импрессионизму. Как вы думаете, почему? Возможно, из-за того, что существование импрессионизма в России всегда было под вопросом?

Действительно, вы правы термин «русский импрессионизм» в искусствознании оспаривается. Одни блестящие специалисты на нем настаивают, другие, не менее блестящие, считают, что говорить о существовании русского импрессионизма не правомерно. На наш взгляд, именно эта полемичность термина и является интересной. Если здесь, на площадке русского музея, такая полемика будет развиваться, будут проводиться дискуссии, научные работы и издательская работа, посвященная этому вопросу, – это будет интересно и здорово.

Почему до сих пор русскому импрессионизму доставалось мало внимания? Это объясняется историческими обстоятельствами. Русскому импрессионизму не повезло. Когда он вошел в самый свой зенит, в первые годы XX века, практически сразу его существенно потеснил авангард. Русское искусство развивалось в XIX веке и развивается сейчас несколько в другом темпе, чем европейское. У нас все происходит немного позже, но существенней и стремительней. Разные стилистики и направления сжались в тесный слоеный пирог, и импрессионизм, импрессионистичность, то есть стилистика союза русских художников, оказалась несколько подавлена авторитетом авангарда. Он вышел на сцену и сразу привлек внимание публики и критики. Многие художники увлеклись авангардными пробами, а русскому импрессионизму не досталось в этот момент своего исследователя. Серьезные научные монографии по истории импрессионизма были написаны только в конце XX века. Так, в 2001 году состоялась выставка в Русском музее «Русский импрессионизм», приуроченная к столетию союза русских художников. Для нее была написана очень серьезная программная статья Владимира Леняшина «Из времени в вечность». И с этого момента полемика вокруг русского импрессионизма начала развиваться, а мы ее поддерживаем.

Юлия Петрова

Юлия Петрова

Формирование экспозиции музея происходило на основе коллекции Бориса Минца. Произведения для коллекции отбирались только по принципу принадлежности к импрессионизму или рассматривались и другие стили?

Коллекция Бориса Минца строилась, как и любая частная коллекция, — из работ милых самому владельцу. Единственный, на мой взгляд, правильный способ коллекционировать что бы то ни было – покупать то, что тебе искренне нравится и симпатично. Со временем стало понятно, что коллекция Минца тяготеет именно к импрессионизму. То, что мы показываем сегодня в музее, —  это то не единственное наполнение собрания Бориса Минца. Также, например, есть очень хорошая подборка графики объединения «Мира искусства». И, думая о том, как именно нужно построить фокус музейной экспозиции, мы поняли, что наиболее заслуживает внимания утраченный в свое время феномен русского импрессионизма. Как отметил сам Борис Минц в одном из интервью: «Борец за справедливость в нем победил». Он создал этот музей из чувства справедливости перед художниками, которых мы показываем. Это блестящие мастера, которые, к сожалению, в свое время утратили зрителя, а вернуть их ему необходимо.

Постоянная экспозиция Музея русского импрессионизма

Постоянная экспозиция Музея русского импрессионизма

Интересно, почему вы не начали первую выставку с более известных художников? Почему именно Арнольд Лаховский?

Потому что это одна из наших программных задач. Естественно, думая о концепции музея, мы поставили перед собой ряд целей. Одна из них – обращение внимания на мало известные имена. В нашей постоянной экспозиции и основном собрании немало имен, которые хорошо известны специалистам, но не массовому зрителю. Например, Сергей Виноградов, Станислав Жуковский — художники не хрестоматийные, но абсолютно этого заслуживающие. Та же история и с Лаховским. Мы выбрали его в качестве первой выставки именно как заявку на нашу идейную, важную для нас программу. В декабре мы будем делать выставку Елены Киселевой – замечательной художницы Серебряного века, которая, увы, точно так же в определенный момент по историческим обстоятельствам осталась без своего зрителя. Время от времени мы будем проводить выставки именно малоизвестных художников.

Лаховский "Весна (Черная речка)"

Арнольд Лаховский «Весна (Черная речка)»

То есть основная задача Музея русского импрессионизма заключается в экспонировании малоизвестных русских художников?

Нет, не только малоизвестных. Несомненно, это одна из наших задач — обращать внимание на то, что называется «забытыми именами». Но этим музейно-выставочная программа не ограничивается. В планах и привозные выставки европейских художников. Помимо монографических выставок, как например, выставки Лаховского и Киселевой, будут сборные, проблемные выставки. Будем показывать и коллекционерские подборки, и частные собрания – то, что наименее известно зрителю, реже всего попадает в поле зрения посетителя музея. Хочется обязательно привозить выставки и работы из региональных музеев. Там хранятся удивительные сокровища, которые проходят мимо москвичей. Поэтому малоизвестными именами мы не ограничимся.

Арнольд Лаховский "За вязанием"

Арнольд Лаховский «За вязанием»

Продолжая тему выставок, пожалуйста, расскажите какие кураторы интереснее Музею русского импрессионизма: российские или зарубежные?

Это зависит от того, какой проект мы делаем. Например, на осень мы готовим большой проект Валерия Кошлякова, и там куратором будет европеец Данило Эккер – директор Туринской галереи современного искусства. Он работает с Кошляковым порядка десяти лет, делал уже его выставки, хорошо понимает вектор развития его творчества. Это очень плодотворный союз художника и куратора. Поэтому мы, конечно, обратились именно к нему. Это было и пожелание художника. И мы были абсолютно согласны с этим выбором. Для других экспозиций мы привлекаем и российских кураторов, несомненно. Постоянную экспозицию, естественно, собирали сами. Выставку Лаховского мы собирали совместно с Галереей Альбион и наши специалисты над этим работали. Это всегда зависит от выставки. Выставку Киселевой мы делаем вместе с Воронежским музеем, и будет один куратор от нас, один от воронежского музея. Мы представляем то, что хотим получить на выходе. Музей максимально плотно занимается каждым своим проектом.

Николай Тархов "Мамина комната утром", 1910-е

Николай Тархов «Мамина комната утром», 1910-е

Как вы думаете, какому зрителю музей будет более интересен?

Сейчас, когда музей уже открыт, на эти вопросы можно отвечать более конкретно. Мы открыты уже две недели, и я вижу в залах, к своей радости, очень много детей. К своему удивлению вижу в залах и очень много мужчин. Известно, что традиционно посетители музеев – это дамы, которые, также, как в консерваторию или театр, приводят своих спутников. Но здесь, в музее, я вижу отцов, приводящих своих сыновей, молодых мам с колясками и с грудными детьми в слингах. Мы сделали для этого все, что было в наших силах. Лифты, пеленальные столики, полная доброжелательность персонала. Очень для нас важно, чтобы детей приводили в музей не в качестве наказания, как в школе, а в качестве естественной составляющей жизни. Сходить в гости, на детскую площадку, в музей. Для ребенка эти события одного порядка. Очень хотелось бы к этому стремиться. К нам с удовольствием приходят, как сейчас называют, люди третьего возраста. Надо сказать, что они очень подкованные и, приходя в музей, делятся, что узнали о нас из интернета. Прочитали об Арнольде Лаховском на Facebook и решили прийти в музей. Это, конечно, переворачивает представление о музейных посетителях. За первые пять дней работы музея нас посетило 4 500 человек. Надеемся, что мы сможем поддерживать этот темп и дальше.

Постоянная экспозиция Музея русского импрессионизма

Постоянная экспозиция Музея русского импрессионизма

Основатель Музея русского импрессионизма Борис Минц называет ваше выставочное пространство «абсолютно современным». Расскажите, пожалуйста, в чем заключается эта современность? В музее будут применяться новые способы коммуникации и работы с посетителями?

Я думаю, что, говоря о современности, стоит иметь в виду не средства коммуникации, хотя уже в июне мы презентуем в музее на постоянной экспозиции мультимедийную зону образовательно-просветительского плана. Будет возможность узнать, как художник работает, по каким физическим законам складывается восприятие картины, как он обращается с светом, в чем отличие импрессионистической живописи от живописи студийной, до импрессионистической. Будет много интересных форматов. Для меня современный музей – музей абсолютно доброжелательный к своему посетителю. Музей, в котором посетителю не угрожают ни окрики, ни нотации. Музей, с которым можно взаимодействовать, куда можно приходить на лекции, круглые столы, концерты, творческие вечера. Куда можно приводить детей и не беспокоиться. У нас есть детская учебная студия, где работают талантливые педагоги. Мы постарались так организовать студию, чтобы можно было работать и за мольбертом, и провести занятия, посадив детей в круг на пуфе, создав атмосферу для беседы. Современный музей — это музей, с которым легко общаться. Музей, с которым можно найти связь и в социальных сетях, и в интернете, и лично. Все наши сотрудники готовы в любой момент отвечать на любые вопросы наших посетителей. Кроме того, музей технологичен. Это, может быть, менее видно нашим посетителям, больше видно специалистам, партнерам, которые отдают свои произведения на выставки. И доверяют свои работы нашим хранилищам. Очень много нюансов и узловых моментов продумали мы, наши консультанты и архитекторы этого проекта.

Пётр Кончаловский "Натюрморт с цветами"

Пётр Кончаловский «Натюрморт»

Юлия, какое настроение у Вашего музея? Можете сказать несколько слов или привести какую-нибудь ассоциацию?

Первое, о чем я сейчас подумала, когда вы этот вопрос задали… Мне его, надо сказать, ни разу не задавали за последний месяц, а я дала какое-то ошеломляющее для себя самой количество интервью. И первое, что возникло у меня в голове, первая ассоциация – то, что музей радостный. И работы импрессионистические яркие и художники, которые их создавали, ведь именно на это и нацеливались. Знаменитая фраза Серова: «Я хочу – хочу отрадного и буду писать только отрадное!» Она ведь именно про это. Но помимо этой очень известной цитаты, еще сразу пришла на ум фраза Василия Дмитриевича Поленова «Я считаю, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит». Весь этот музей с его экспозицией, его построением, с его сотрудниками, должен давать счастье и радость. Иначе не понятно, зачем все это было делать.

Беседовала: Елена Рыбакова

НОВОСТИ


ВАМ МОЖЕТ ПОНРАВИТСЯ