«Венера в мехах»: Полански превратил кино в спектакль

С 15 мая у российского зрителя появится возможность познакомиться с новой работой именитого режиссёра Романа Полански: в прокат выходит «Венера в мехах».

Этот фильм не остался незамеченным в мире современной индустрии кино. Будучи включённым в конкурсную программу Каннского кинофестиваля 2013, он привлёк пристальное внимание теоретиков и критиков киноискусства.

С первых секунд нового фильма Полански оказываешься в пространстве театральности. Под музыку А. Депла и под раскаты грома открываются двери запустелого здания театра, на фосаде которого в надписи «THEATRE» отсутствует буква «H». Ванда (в исполнении Эмманюэль Сенье) опоздала на кастинг спектакля с одноимённым названием «Венера в мехах». Уговорив Тома (в исполнении Матье Амальрик), режиссёра и автора инсценировки прослушать её, она вовлекает его в особый спектакль о взаимоотношениях мужчины и женщины. Тома, сам того не предполагая, становится участником игры собственной пьесы, вместо режиссёра – марионеткой в женских руках. «И покарает Бог мужчину рукою женщины», — фраза из книги Л. фон Захер – Мазоха «Венера в мехах», сюжет которой взят Полански за основу фильма, присутствует тенью на протяжении всей игры Ванды с Тома, становится кривым отражением борьбы мужского и женского начал.

Кадр из фильма «Венера в мехах»

Вечные темы об отношениях между мужчиной и женщиной, о противоположности мужской и женской сущностей поднимаются именитым режиссёром из пыли времён. Роман Полански дарует им жизненный импульс, понятный для современного зрителя. Он выстраивает новый кинематографический язык для обсуждения извечной борьбы мужского и женского: новая форма, новые жесты. Однако новизна возникает из классических приёмов театрального искусства. Так, например, воображаемые предметы, работа с которыми столь характерна для театрального мастерства, становятся в фильме основным реквизитом: несуществующие чашка, кофе, плётка в руках Ванды приобретают реальность и предметность. А сам театр оказывается тем пространством, в котором разыгрывается сюжет фильма «Венера в мехах»: кино превращается в спектакль. Что за жанр, что за формат? – вот одни из множества вопросов-восклицаний, которые могут возникнуть у зрителей этого нового произведения Полански.

Роман Полански

А какие ещё вопросы могут появиться после просмотра «Венеры в мехах» у нас, у людей настоящего времени, обитающих в дискурсе со знаками «пост» и «нео»? Например, размышления, связанные с новым и не новым, с классическим и современным. Фильм выстроен так, что классика переплетается с современностью. Античный лик богини Афродиты, в римском именовании – Венеры, отражается в образе современной развратной женщины Ванды, её речь, насыщенная типичными  фразами («типо того» и т.д.), диссонирует с прекрасами языка, на котором говорит её персонаж из разыгрываемой пьесы. При этом такое переплетение окрашено иронией. Иронией наполнено всё пространство игры между Вандой и Тома, ироничны и сами смыслы этого спектакля страстей между мужчиной и женщиной. Полански как будто предлагает сыграть и зрителю, но уже в спектакль различных вариантов  интерпретации вечной темы борьбы мужского и женского. Кто оказывается в его фильме актёром, а кто режиссёром? Мужчина или женщина? Ответ каждый найдёт сам для себя. Игра в фильме запущена, есть  и её финал. Но его интерпретация зрителем – это уже новая игра.