Благородство фашистов, или Ярость войны

Апрель. 1945 год, конец войны близок, американские танки колесят по Германии, в очередной раз в одиночку и за пару месяцев выиграв очередную войну. Пожалуй, если начинать говорить о роли США во Второй мировой войне, то до самого фильма можно так и не дойти. Право снимать свои интерпретации тех событий имеют все, даже Джордж Клуни, изобразивший страшных как смерть русских солдат, желающих поскорее уничтожить все произведения искусства под последние залпы уходящих сражений. Свое видение последних месяцев войны предложил и Дэвид Эйр, последними проектами которого были «Саботаж» и «Патруль».
Сюжет в данном случае – дело десятое, где-то пятое дело и, должно быть, интересное лишь узкому кругу людей, – соответствие эпохе, и первое дело – идеологически-нравственная сторона. На этих аспектах и стоит заострить внимание в размышлении о фильме «Ярость».
Итак, дело десятое – сюжет. В фильмах обо всех войнах, как правило, за основу берется конкретный эпизод, конкретный род войск, конкретные солдаты, если Вы, конечно, не Юрий Озеров, и Ваш фильм не идет 7.5 часов. Немцы уже почти разгромлены, американцы – в Германии, и четыре танкиста и Бред Питт на своем танке «Ярость» колесят между городами падшей нации, уничтожая остатки фашистов. Разумеется, несмотря не очевидное поражение, немецкие войска еще сильны и в состоянии шагать батальонами СС под дружную песню.

Сюжет закручивается вокруг прибывшего из тыла рядового Нормана, которого учили печатать на машинке, но никак не воевать. Норман попадает в экипаж Питта, боевого командира, видавшего многие ужасы войны. В команде Колиера (Питта) — такие же пропитанные войной товарищи — Святоша, мексиканец Гордо и простой деревенский, наиболее прямой и жестокий из всех, мужик Грэйди Трэвис.
Первый нравственный элемент фильма, обозначающий общие границы картины, -отношения Нормана и Колиера, иными словами — влияние жестоких реалий войны на молодого человека, к ним не готового.

Устами героя Питта обозначается общее отношение к фашистам — «они свиньи, падаль, мрази, их надо резать поголовно и без разбора, иначе они то же сделают с тобой». И Колиер вроде как раскаивается пока никто не видит, вроде как переживает, но на деле остается все тем же Потрошителем и учителем безграничной ярости для молодого Нормана, всеми силами сопротивляющегося насилию.

Однако обстановка войны, по взгляду Эйра, не терпит никого милосердия. Фраза «на войне — как на войне» подразумевает множество интерпретаций и пониманий, и в видении режиссера это значит беспредельную жестокость со стороны силы.
Формально, действие разворачивается где-то в течение суток, за время которых герои успевают принять участие в одном бою, наведаться в непострадавший городок, а затем в лучших традициях военных блокбастеров принять неравный бой с героическими последствиями. За эти 24 часа Норман под влиянием обстановки и товарищей превращается из пацифиста в наслаждающегося своей смертельной яростью солдата, наблюдая за своими товарищами, для которых в порядке вещей изнасиловать пару женщин во взятом ими городке. Ведь на войне — как на войне.

Вроде как фильм про мужество, героизм, взросление и ужасы войны, так гласит официальный синопсис и пресс-релиз, но на самом деле не хочется расхваливать безупречность фильма с технической стороны. С такими продюсерами фильм не мог получится слабым, более хотелось бы обратить внимание на два эпизода, которые, на взгляд автора данной статьи, и являют собой весь смысл фильма и все отношение американцев ко Второй мировой войне.

Итак, у нас есть две стороны — харизматичный и героический экипаж танка «Ярость» с одной стороны и «мрази, падаль, фашистские отродья» — с другой. Не сочтите нижеследующее за спойлеры, фильм, на самом деле, не про это, он про героизм и танки.
В одном из эпизодов в начале фильма Колиер принуждает Нормана застрелить пойманного фашиста, молящего о пощаде. Норман не хочет и не может, но под прямым давлением Колиера он нажимает на курок, и пуля влетает в спину проклятой свиньи. Все рады, Норман наконец-то стал одним из нас, теперь он понял, что такое война.
Эпизод номер №2 — в самом конце фильма, уже после беспредельного героизма экипажа танка «Ярость». Норман окружен, товарищей нет вокруг, он прячется под разбитым танком, закрывшись в грязь. Грязная фашистская мразь заглядывает под танк с фонариком, их взгляды встречаются. И немец, солдат батальона СС, уходит, сделав вид, что не видел Нормана.  Радость, спасение, медали, геройство, победа, Норману повезло, немцы в аду. Конец. Мы-то ведь — не звери, нам жить надобно и бороться за мир и спокойствие. Вот именно в сравнении этих двух эпизодов и заключается все самое интересное в фильме, остальное — лишь антураж.  Все ли получают по заслугам? Нет: «на войне — как на войне.»  Это ли главная идея фильма? — снова нет, главная идея в том, что Колиеры, не жалея себя и заражая своей яростью Норманов, выиграли войну. А фашистские мрази поголовно отправились в ад.

А теперь коротко:

Безусловные плюсы:
— Нечастая за последние годы крупная роль Питта, где ему пришлось играть что-то оригинальное и довольно подвижное, а не просто красивого мужика с глубоким взглядом.

-монументальный подход к созданию. Отстроенные и разрушенные города, бальные сцены — все на высшем уровне.

— Роман Васьянов (Оператор), Стивен Прайс (композитор), дорогие, Спасибо вам, вы украсили этот фильм своим незримым присутствием и великолепной работой.

— несмотря на сомнительную моральную сторону фильма, интересный психологизм всех персонажей. Даже мелькающие персонажи представляют интерес, за что сценаристам также хочется сказать спасибо.
— осознание создателями того факта, что самое интересное происходит внутри танка и находка гармоничного способа показать, что же там происходит внутри. Кадров уровня «едут две машины навстречу друг другу», свойственные, скорее, «Форсажу», отсутствуют.

Возможные минусы 

— морально-идеологический аспект.

-классическая для военных фильмов ситуация: снаряды, летящие в нас, либо пролетают мимо, либо рикошетом отскакивают от брони. Наши же снаряды если и не с первого раза, то со второго уж точно попадают в цель. Справедливости ради стоит отметить, что немецкие «Тигры» были куда более мощным оружием, нежели американские «Шерманы».

— восприятие сексуального насилия населения как чего-то логичного, свойственного и веселого. Даже Шолохов себе такого не позволял, хотя понимал, что «на войне — как на войне».

-Клише а-ля «мне страшно — мне тоже страшно» под проникновенную музыку. Разумеется, это свойственный для войны эпизод, но многообразие фильмов на военную тематику превратили этот диалог в настолько заезженный шаблон, что его стоило избегать.

Интересные находки

-персонаж Шайи Лабафа — «Святоша».

— грамотная работа продюсеров над организацией рабочего процесса: руку профессионализма в создании видно отчетливо.

— не самая ожидаемая развязка.

— Атмосфера, которой веришь — веришь в грязь, в пыль, во взрывы.