Виктория Марченкова: «Мне интересно сочетание разных миров внутри Москвы»

16 июля 2015, 17:55

ARTIST TALK с Викторией Марченковой о том, как грязные обои направили ее на путь любви к Москве, какие смыслы скрыты в абстракциях серии Be Calm and VIP, и почему ее не интересует политическая власть Дмитрия Медведева.

В рубрике ARTIST TALK мы знакомим вас с самыми перспективными и влиятельными молодыми представителями в сфере российского современного искусства. В этом выпуске мы хотим обратить ваше внимание на очаровательную художницу Викторию Марченкову, номинанта Премии Кандинского 2012, участницу художественного коллектива «Потрясающие курочки» и героиню групповых выставок в Москве и Европе. На этот раз Екатерина Фролова поговорила с Викторией Марченковой о ее серии абстрактной живописи Be Calm and VIP, которая проходит до 28 июля в галерее WeArt на Николиной горе.

Виктория, так как серия Be CALM and VIP — это абстрактные картины, хочу уточнить, отображают ли они ауру места, которую вы прочувствовали?

Дело в том, что серию Be calm and VIP я начала сразу после серии «Пятна на стене отелей». Это графические изображения с узором, имитирующие обои и пятна на них, мокьюментари о «грязной» любовной истории. Она органично стала частью проекта «Преодоление любви» — видеоинсталляции, которую я показывала в частном пространстве (Галерее Шифры Каждан. — Прим. Марченковой.), в ней есть элементы порнографии, и сейчас это возможно только в таких пространствах.

U7sA8BWqDXw

Серия про пятна вывела меня к серьезному изучению орнамента. Какое-то время я очень увлекалась рокайльными обоями. В рококо существовала идея перетекания пространства, соединения внешнего и внутреннего. С размышлений об этом и началась серия Be Calm and VIP. Я бы не хотела говорить, что в этой серии отображена «аура» мест, так как это слишком эзотерически звучит. Существенным для меня был элемент исследования конкретного места, уровня абстракции, который там достигается.

Например, картина «Башня Федерации» самая минималистичная, потому что, когда вы находитесь на высоких этажах, хотя бы выше 50-ого, то город становится предельно абстрактным и графичным. Но одновременно есть интерьер, поэтому в работе сильно противопоставлены фактурные макроизображения и строгая графика, которая лично мне видится небоскребами, а кому-то — ресторанными чеками, наверное, они просто любители ресторана Sixty (Смеется. — Прим. авт.).

Башня Федерация

Башня Федерации

Вы говорите, что эта серия Be Calm and VIP стала результатом большой исследовательской работы и личного опыта в этих местах. Интересно, в каких работах смещается баланс между анализом и чувствами?

Работа «Дом на Набережной» — это очень личные впечатления. Я была в гостях у пресс-аташе австрийского посольства Симона Мраза, и вдруг свежим взглядом окинула пространство и поняла, что мало того, что в его коллекции много серых произведений, но и вокруг, если выйти на балкон, серые стены. И в этой серости есть тонкие градации и нюансы цвета.

«Мне было приятно, что во время открытия очень много людей подходили со словами «Мы были в квартире у (дальше следовало какое-нибудь имя, всегда разное) в Доме на Набережной, это, действительно, про него». Так что в данном случае, личное впечатление стало стопроцентным попаданием в универсальное»

Но, вообще, было еще и более рассудочное формальное исследование того, что могло бы подойти тому или иному месту, улице, дому. В этой серии есть элемент игры в буржуазное локальное искусство. Ну, как в 90-е Дубоссарский и Виноградов придумали себе заказ, так и я придумала себе заказ.

Дом на Набережной

Дом на Набережной

Я подходила к серии с установкой, а что бы хотели видеть люди, проживающие в разных районах города. Мне интересно сочетание разных миров внутри Москвы, здесь есть и небоскребы, и старые квартиры. Это живой, развивающийся город, и мне хотелось поймать это ощущение.

А что именно производило на вас впечатление, после которого хотелось нарисовать картину?

Например, в основе картины «Корабельные сосны» лежит забавная история. Я сидела на берегу прудика внутри одноименного загородного поселка и что-то там черкала в блокноте. Лебеди плавают, птички поют. 7 утра, яркое солнце. Жарко.

«И тут приползает какой-то жук и начинает настойчиво по мне ползать. А у меня такой период был странный прошлым летом, я сидела на жесткой диете и чуть ли не с животными общалась уже. И я просто поняла, что он хочет, чтобы я его порисовала»

А вот урбанист Сергей Куликов-Шуйский подошел ко мне на открытии и сказал, что всё Подмосковье изъедено жуком-типографом, так что странная получилась перекличка. Но помимо блаженного сознания на грани с состоянием Святого Франциска, я еще и искусствоведческое свое образование не забывала. И в работу перешли многие размышления о сферической перспективе Петрова-Водкина. Мне кажется, этот художник недооценен в мировом масштабе, хотя он делал действительно интересные открытия относительно того, как переживается плоскость. Похожие эффекты встречаются в некоторых натюрмортах американского художника Чарльза Шиллера, кстати.

В абстрактных изображениях очень большую роль играет цвет и его сочетания. Как вы используете цвет в картинах серии Be Calm and VIP?

В ней мало контрастных работ, потому что мы не в Майами. Москва подразумевает мало солнечных дней, у нас такая атмосфера. Но вот, например, «Кутузовский проспект». Он воспринимается мной как очень насыщенный.

«Меня один посетитель вернисажа спросил: «Это на дереве сделано?» Ему показалось, что разводы на этой картине — не имитация, а реальное дерево»

Но естественно, это везде имитация, сложные многослойные фактуры. Я не один год искала свои техники работы с лаками и, мне кажется, наконец, нашла правильные ходы.

Кутузовский проспект

Кутузовский проспект

Мне очень интересно узнать у вас, почему вы выбрали такое цветовое решение для «Кропоткинского переулка»? Я работала рядом несколько лет назад, и мне крайне любопытно услышать историю этой картины.

Вокруг египетского посольства все усажено кустами с мелкими цветами двух оттенков. И это рифмуется со старыми домами 30-х: выцветшие обои приглушенных оттенков, цветочные узоры и тому подобное. А вот противоположный пример с работой «Дом Баркли» — это здание в Скатертном переулке в районе Никитских ворот. Оно очень современное, с вынесенными на фасад красно-черными прямоугольными элементами.

Кропоткинский переулок

Кропоткинский переулок

Мне хотелось сыграть на контрасте и показать старое понимание уюта в том же цветовом решении.

В серии действительно присутствуют насыщенные цвета, в работах как «Благовещенский переулок» и «Каретный ряд», но при этом они темные, серые, иногда даже мрачные, как в работе «Проточный переулок». У вас какие-то негативные эмоции к этому месту?

Понимаете, как художник, я не всегда в первую очередь думаю об эмоциональной стороне, для меня формальные вещи зачастую интереснее, например, достичь оригинальных сочетаний и тонких прослоек цветов, прожилок. Кстати, по цветам здесь очень много слоев, это не заметно издалека и при первом взгляде, но когда начинаешь долго смотреть, то замечаешь все эти нюансы.

Проточный переулок

Проточный переулок

Из всей серии абстрактных картин особенно выделяется достаточно отчетливый образ человека в работе «Николина Гора». Как среди абсолютных абстракций оказалась фигура, олицетворяющая эту местность?

Работа «Николина гора» стала переходной работой и последней в серии. Она завершила этап поиска пластических средств и работы в абстрактном мире, поэтому именно в ней я перешла к фигуративности, к персонажам и к религии. В следующей серии «Любое ощущение послал Бог», над которой я сейчас работаю, будут и инсталляции, и живопись, и объекты. Там будет в большей степени фигуративное искусство, и она связана с современным пониманием религии и декаданса. Религиозные бойни все сильнее стали отражаться на культурной ситуации в мире. Не говорить о традициях и локальном сейчас кажется уже странным.

«Универсальный язык современного искусства несколько отмирает. Левые бьют тревогу и говорят о правом повороте, но glocal (Решение глобальных задач с привлечением локальных ресурсов. — Прим. Марченковой) то, о чем стоит думать сейчас»

Кстати, мне это мерещится, или у персонажа «Николиной горы» знаменитое надкусанное яблочко во лбу?

Да, это айфончик (Смеется. — Прим.авт.). На самом деле, это совмещение изображений Николая Угодника, Санта Клауса и Дмитрия Медведева, который делает селфи в лифте.

Николина гора

Николина гора

Но именно какая-то властная составляющая образа Медведева здесь не важна, просто мне нужен был референс и по поисковому запросу «селфи» в Google отражается автопортрет премьер-министра в лифте.

«В этом собирательном образе важно именно противопоставление и одновременное сочетание Санта Клауса и Николая Угодника, разных сторон одной фигуры»

Неожиданный поворот, мягко говоря, но чего вы добиваетесь противопоставлением или соединением образов Николая Угодника и Санта Клауса?

Здесь совмещены американская плоскость и русская икона. Икона — это что-то такое намоленное, глубокое погружение в себя и «отлет». А для американского искусства поверхность принципиальна, в ней заложен демократический смысл.

Мы не случайно открыли выставку на Николиной горе, по-своему, это работа заглавная и site-specific (sitespecific — направление в искусстве, связанное с конкретным местом, сделанное специально под него. —Прим. Марченковой) Ведь чисто топономически она включает имя Николай, но также здесь поддерживается православная традиция, много интересующихся иконой. Хотя светское и религиозное здесь органично переплетаются. Также и в изображении, о котором вы спрашиваете, из традиции вытекает современность.

Георгиевский переулок

Георгиевский переулок

Текст: Екатерина Фролова

Фотография обложки: Кирилл Попович (c) Facediary

НОВОСТИ


ВАМ МОЖЕТ ПОНРАВИТСЯ