Тимофей Парщиков: «При Сталине вы бы мне не задавали таких вопросов»
21 мая 2015, 15:39
Сегодня в рубрике ARTIST TALK о своем творчестве и современном искусстве рассказывает лауреат премии Кандинского-2014 в номинации «Лучший молодой художник» — Тимофей Парщиков. Он является автором многочисленных персональных выставок в Москве, Париже, Лондоне и других городах Европы. На открытии выставки «Фигуры интуиции» в Московском музее современного искусства Екатерина Фролова побеседовала с Тимофеем Парщиковым об игре со временем в искусственных городах, поп-арт пророчестве с картины Рембрандта и сонной, одинокой столице России.
Тимофей, здравствуйте, хочу сразу начать с очень личного вопроса. Эту выставку вы посвящаете своему отцу, поэту Алексею Парщикову, которого, к сожалению, уже нет в живых. Скажите, как сильно память об отце повлияла на ваше творчество?
Не напрямую, но косвенно сказывается. Я рос в его творчестве, с его стихами, они, наверное, сидят у меня в голове и периодически помогают увидеть какие-то образы. Еще мне очень нравится название его книги — «Фигуры интуиции», которое, как мне кажется, очень подходит к этой выставке, к тому же ему должно было исполниться 60 лет.
«Горящие новости» зомбируют и вводят мозг в спячку»
Вы очень любите путешествовать, и большинство ваших фотопроектов созданы именно в поездках. А какое чувство вас постоянно заставляет быть в движении, исследовать и фиксировать мимолетные события, чувства и атмосферу?
Просто очень часто я не знаю, как задуманные мной проекты осуществить по месту жительства. Я люблю спонтанный жест, а он чаще возникает в незнакомой среде, в не просчитанной ситуации.
Тимофей Парщиков, серия «Котлован»
У вас есть серия «Магнитогорск. От Сталина до Путина», которую можно посмотреть до 21 июня в MMoMA. Понятно, что в стиле жизни этого города преобладают консерватизм, страх перемен и лояльность к государственным властям. Что нового и неожиданного, выходящего за рамки стереотипов о таких городах, вам удалось открыть в процессе создания серии?
«Магнитогорск. От Сталина до Путина» – это было рабочее название. Проект на самом деле называется «Котлован» и отсылает к одноименной книге Платонова. Закончена только первая часть проекта — Магнитогорск. Это проект о моногородах, возникших искусственным образом. Конечно, там преобладает консерватизм, страх перемен и лояльность государственным властям. В этих городах очень интересная игра со временем. Например, 90-е годы как будто пропали, не оставили следов, их как будто не было.
«Культура влияет на политику лишь на столько, насколько политика ей позволяет»
Магнитогорск — это искусственный город, возникший практически на пустом месте в южноуральской степи на фоне гигантской горы, которая представляет собой аномально большой запас железной руды. До сих пор вся жизнь города зависит от градообразующего предприятия. Если кратко, то в 30-е годы, когда Сталин начинал строить Магнитогорск, сюда были отправлены самые лучшие инженеры, техники, рабочие. В город были отправлены самые влиятельные фотографы 30-х годов, была создана мощная пропаганда для того, чтобы построить город и выполнять «ударный» план. Мне хотелось констатировать состояние этого города при Путине. Экспозиция этой серии заканчивается репортажем из дома престарелых, и, по сути, это как раз те люди, которые строили этот город и совершали трудовые подвиги.
«…От Сталина до Путина» — такое яркое соседство фамилий, ваше художественное исследование позволяет вам ответить на вопрос: «при ком лучше — при Сталине или Путине?»
При Сталине вы бы мне не задавали таких вопросов, так что эпохи, все же, несравнимы.
О вас говорят, что вы умеете выразить в своем творчестве предчувствие перемен в политике и культуре. Насколько на сегодняшний день эти две сферы связаны? О том, что политика влияет на культуру, мы знаем, а удается ли культуре в достаточной степени повлиять на политику?
К сожалению, по гамбургскому счету, культура влияет на политику лишь на столько, насколько политика ей позволяет. Всегда и везде.
«Мене, Мене, Текел, Упарсин» — это такое зловещее пророчество, которое неминуемо сбудется, и оно предостерегает о скором крахе империи»
У вас сейчас проходит выставка в MMoMA «Фигуры интуиции», и вы показываете серию «Московские негативы». В ней вы говорите, что даже в таком большом городе люди испытывают одиночество, если убрать всю развлекательную мишуру из жизни. Всегда ли одиночество плохо? Может оно позволяет нам узнать наконец-то себя, не опьяненных рекламой и духом времени?
Одиночество, если оно не граничит с депрессивной замкнутостью, — это для меня, наоборот, необходимость. Хотя есть люди, которым оно противопоказано.
Тимофей Парщиков, серия «Московские негативы»
Тимофей Парщиков, серия «Московские негативы»
Еще один фотопроект про Москву – «Периферийное зрение», в нем вы каждую зиму фотографируете спальные районы столицы. Честно говоря, серия формирует ощущение скучной серой повседневности с тяжелыми буднями у этих окраин. Такой вы видите жизнь 70% москвичей? И почему вы снимаете зимой, ведь на языке символизма зима означает «смерть»?
Мне интересны спальные районы, действительно, потому что в них живет 2/3 всех москвичей, в том числе мои некоторые друзья, да и я жил в одном из таких районов. Зимой спальные раны естественней — люди сами прокладывают свои тропы, никуда вечером не спешат. Зима означает скорее сон, чем смерть.
Тимофей Парщиков, серия «Периферийное зрение»
На выставке «Фигуры интуиции» вы показываете неоновую инсталляцию «Мене, Мене, Текел, Упарсин», которая транслитерирует загадочную надпись, фигурирующую в картине Рембрандта «Пир Валтасара». Вы вырвали эту надпись из контекста и преобразили в рекламную вывеску — какую идею вы продаете этим жестом?
«Мене, Мене, Текел, Упарсин» — это такое зловещее пророчество, которое неминуемо сбудется, и оно предостерегает о скором крахе империи. Я делаю из него такой поп-артовский объект, но оно сопротивляется материи, крах все равно неизбежен. О крушении какой именно империи идет речь, зритель должен додумывать сам (Очень загадочно улыбается — Прим. авт.). Я не даю таких однозначных ответов.
«Будь то российская или китайская новая элита, они стремятся застолбить свою новоприобретенную власть с помощью классических образцов»
Не могу не спросить вас про очень странные пустынные пейзажи Исландии с аккуратно уложенными мешками, помеченными какими-то знаками — что это? Серия называется «Impossible Puzzle».
На самом деле, это мешки с сеном. Странные знаки и буквы на этих мешках, неизвестно кем нарисованные, создают ассоциацию, словно это зашифрованные коды и послания.
Тимофей Парщиков, серия «Impossible Puzzle»
Тимофей Парщиков, серия «Impossible Puzzle»
В одном из интервью вы говорили, что свои творческие проекты вы делаете, прежде всего, «для себя», говоря о своем опыте и мироощущении без попытки давать нравоучения зрителю. Проект «Саспенс», стилизованный под фильмы жанра нуар, провоцирует тревожные и странные ощущения, к тому же в описании серии сказано, что «Саспенс» — о страхе будущего. Чего вы по-настоящему боитесь в будущем?
Как раз страх перед неизвестным — самый ужасный. Это и есть саспенс — когда ты не знаешь, что произойдет в следующее мгновение.
Тимофей Парщиков, серия «Саспенс»
Тимофей Парщиков, серия «Саспенс»
За проект «Times New Roman. Эпизод 3″ вы получили премию Кандинского в 2014 году в номинации «Лучший молодой художник». В нем вы говорите, что растиражированные образы античности, уже потерявшие уникальность, но по-прежнему дорогие, наилучшим образом олицетворяют идеалы новой российской элиты. Какие это идеалы?
Любая новая элита стремится легитимизировать свою власть. Так было, когда Рим захватывал власть и имитировал греческие идеалы – славы, чести, красоты. Ничего с тех пор не изменилось — будь то российская или китайская новая элита, они стремятся застолбить свою новоприобретенную власть с помощью классических образцов.
«Искусство транслирует месседжи. <…> В современном искусстве, в отличие от классического, они, скорее, в форме вопросов, чем ответов»
Одна из самых знаменитых ваших серий – «Горящие новости» тоже будет показана на выставке «Фигуры интуиции». Пламя с газет буквально перебрасывается на людей, которые их читают. Вы писали, что хотели показать, что бурный поток сенсаций способен довести сознание читателя до кипения. Как вы думаете, где находится предел, после которого можно сойти с ума и есть ли спасение от «взрывоопасной» информации в век ее культа?
Я, наоборот, думаю, что бесконечный поток новостной информации вводит человека в состояние анабиоза. Спастись от этого потока живя в мегаполисе невозможно, или, по крайней мере, очень сложно. «Горящие новости» зомбируют и вводят мозг в спячку.
Тимофей Парщиков, серия «Горящие новости»
Мы уже привыкли, что на выставки современного искусства нужно ходить не для того, чтобы утолить голод по «прекрасному». Какие задачи сегодня стоят перед современным искусством, на ваш взгляд?
Искусство транслирует месседжи, которые, в отличие как раз от «горящих новостей», долго не теряют свою актуальность. В современном искусстве, в отличие от классического, они, скорее, в форме вопросов, чем ответов. Но я считаю, что искусство должно радовать глаз.
