«Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы»

Титаны кинематографа не могут творить часто, но когда они дарят миру свое новое произведение, люди, ощущая восторг созерцания, делятся на тех, кто это состояние принимает всецело и тех, кто пытается найти изъяны. Проблема последних в том, что, даже обнаружив недочеты и минусы, их критика сносится гигантской волной монументальности, подобной той, что гуляет по планете Миллер.

Вслед за мрачно-эпическим миром Бэтмена, таинственным миром хрупких декораций и красивых одежд «Престижа» и потерявшим всякие границы реальности миром «Начала» Кристофер Нолан создает новый мир – вселенную безгранично расширяющихся границ абсолютной реальности.

Важной темой фильмов Нолана является присутствие некой тайны, которая хранит ответы на все вопросы. И если в трилогии о темном рыцаре Нолан был скован рамками формата и сюжета, в результате чего эта самая тайна была размыта и распределена между личностями персонажей,  то в своих фильмах «для души» режиссер выводит эту тайну во главу угла. Общей тайной прошлого пропитан «Мементо (Помни)», на тайне зиждется успех «Престижа», основные разгадки «Начала» хранятся в глубоких недрах человеческого создания и теперь, создав очередной фильм  по своим правилам, Нолан разместил ответы на вопросы по всей вселенной: от Земли до черной дыры, а потом обратно на Землю вне пространства и времени.

Нолан продемонстрировал свою способность не просто эволюционировать, но совершать гигантские качественные скачки в своём титаническом развитии. Следует подчеркнуть слово «качественные», потому как количественные изменения обернулись крахом в «Тёмном Рыцаре: Возрождение Легенды» с его бесстыдной спекуляцией  на всём, за что зрители всего мира разной степени осведомлённости  полюбили первые две части о безмолвном страже. А именно: бьющий через край пафос, сюжетные совпадения и «стыковки», вызывающие бурю негодования и гомерический хохот, и наигранный прицел на эпичность, который, видимо, был настолько необходим в завершении мрачной трилогии, что оправдывает даже исцелённый за полгода сломанный позвоночник и запертую в подземке «армию» полицейских. Сравнение не из самых корректных, но отражающее суть: подобного рода недоразумения похоронили карьеру Джоеля Шумахера, попытавшегося логично развить и осовременить видение Тима Бёртона, которое уже в «Возвращении Бэтмена» начало напоминать «Кошмар перед Рождеством».  В случае с Ноланом этот промах забывается, как страшный сон, прощается, и становится почвой для взращивания надежды на то, что умный человек учится на своих ошибках. С человеком, подарившем нам «Престиж» и «Начало», по-другому быть просто не могло. Что он и доказывает в своём последнем фильме.

В то время как основной вектор развития фантастики направлен на создание футуристических концепций в рамках тихого и смиренного согласия с передовыми научными знаниями о вселенной, Нолан, напротив, берет все современные представления о науке, готовящейся к великому преодолению границ солнечной системы, и помещает их в свой мир.

В «Интерстелларе» Нолан продемонстрировал все те интересные и влекущие страждущие умы загадки вселенной, переплетая их в расширяющем границы сознания сюжете в своих лучших традициях. В фильме, который постарался максимально абстрагироваться от прочих фантастических проектов, отсутствует свободный полет мыслей относительно передовых научных представлений; Нолан все изображает в рамках известных нам законов мироздания и позволяет себе полет фантастических догадок лишь там, куда человеку заглянуть не дано. «Интерстеллар» покажет зрителям черные дыры, горизонты событий, далекие вселенные, созданные гениальной догадкой неизведанные планеты, временные парадоксы вблизи черных дыр, искривления пространства и времени и элегантное переплетение всего этого в кольцевой сюжет.

Технически фильм совершенен: космические полёты недалёкого будущего выглядят не менее убедительно, чем в «Гравитации», — даже импровизации Мэтью Макконахи, который играет легендарного лётчика-испытателя, выполнены так, что жирной чертой подчёркивают виртуозный профессионализм его персонажа; чёрные дыры и гравитационные ускорения выглядят так реалистично, что вжимают зрителя в кресло перегрузкой своих правдоподобности и зрелищности; сюжет фильма безграничен в мастерстве маскировки тем и конфликтов друг в друге и на бесчисленном количестве уровней, сквозь которые бесконечной линией проводит свою дугу история любви, находя в каждом из них своё новое отражение. Штатный художник Нолана Нэйтан Краули создал безгранично красивые инопланетные миры, а оператор Хойте Ван Хойема запечатлел их с тем же мастерством, с которым некогда щедро помог миру узреть истинный режиссёрский талант Мэтта Ривза в «Впусти Меня»; вдобавок всё действие сопровождается бесконечно прекрасной музыкой Ханса Циммера, делая его более чем достойным преемником Джона Уильямса в звании главного композитора индустрии. Несомненно, «Интерстеллар» великолепен, силён и проникновенен. Создаётся впечатление, что Нолан и его команда шли к нему всю свою карьеру (не считая дезертира Уолли Пфистера), накапливая в рукавах сценарные фокусы, оттачивая схемы построения персонажей и нарабатывая производственную базу. К примеру, создание виртуальной модели чёрной дыры было полностью основано на формулах и уравнениях, предоставленных Кипом Торном – главным научным консультантом картины, одним из выдающихся астрофизиков современности и по совместительству исполнительным продюсером.

Но как только глаз привыкает к несомненным сильным сторонам картины, въедливый ум зрителя начинает замечать шероховатости, по сути незначительные, но абсолютно непростительные для истории такого масштаба и для Нолана – в частности. Первая категория таких, и самая легко перевариваемая в желудочном соке визуального совершенства картины, – это склонность к самоцитированию. У великих творцов рано или поздно возникает такой соблазн, и противиться ему очень сложно – особенно, когда научная база новой истории сама навязывает возвращение к старым приёмам, коими в данном случае, например, является временной парадокс: час, проведённый на планете, находящейся на орбите чёрной дыры, в другой галактике равен семи земным годам. Пускай полностью оправданный, но отсылающий к подобным взаимозависимостям в уровнях подсознания в «Начале», этот приём не режет глаз до тех пор, пока неизбежное сравнение вдруг не помещает в голову одну мысль: если там они являлись чуть ли не основным двигателем действия и инновационным видом «альтернативного фактора», то здесь они срабатывают больше для усиления эффекта фантастичности и выхода за рамки общепринятых форматов.

Визуальные решения преломлённого пространства в нашем и иных измерениях, а также «двойное дно» на чужой планете провоцируют мысль  о самокопировании, но беспокоит не так сильно – благо, выполнены они блестяще и выглядят больше как запатентованная визитная карточка.

Далее к минусам следует отнести черту, вызывающую негодование посильнее: в экспедиции, от любого действия каждого из участников которой зависит судьба человечества, периодически проскальзывают явные сбои мотивации некоторых героев. Ибо как можно в споре о приоритетном курсе полёта в качестве основных аргументов использовать скрытые личные мотивы, прикрываясь таким вздором для подобных ситуаций, как, к примеру, непостижимая природа любви? Подобные моменты резко выбиваются из общей логики повествования, заставляя думать, что их отсутствие в ленте ровным счётом ничего не изменило бы, и даже пошло бы на пользу – что в свою очередь обращает внимание зрителя на внушительный хронометраж фильма.

Фильм, несмотря ни на что, бесспорно великолепен. Настолько, что даже обозначенные серьёзные недостатки не смеют его портить. Но удалось ли команде Нолана превзойти самих себя? Определённо нет. С первого раза вершины, очерченные границами Вселенной, не покоряются, и благодаря этой истине, наглядно показанной в «Интерстелларе»,  из кинотеатра зритель обречён выйти с счастливой улыбкой на лице. Всё именно так, как должно быть. Свой непревзойдённый шедевр «Начало» Нолан писал больше десяти лет – и невольно смотря в пасмурное осеннее небо, понимаешь, что в будущем маэстро обязательно порадует нас чем-то более грандиозным и поразительным. Но оно пока где-то там, за облаками, и от нас его отделяют годы кропотливой работы. Будет неудивительно вдруг узнать, что сброшенные на пол полтергейстом книги в библиотеке режиссёра при переводе в бинарную последовательность несли в себе послание: «Не в этот раз».

Есть категория фильмов, содержание которых расширяется в геометрической прогрессии подобно снежному кому. Чем ближе зритель приближается к финалу «Интерстеллара», тем больше он смиряется с тем фактом, что предугадывать дальнейшие события невозможно, и в один момент остается лишь оставить догадки и ожидать развязки. «Интерстеллар» цикличен, но мир в этом цикле преображается радикально. Элегантность цикличности Нолана примечательна тем, что, в отличие от большинства фильмов по схеме «из пункта А в пункт Б» со всеми вытекающими, заставляет помнить каждое событие из начала фильма, из его середины и конца. Схема «Интерстеллара» устроена так, что события начала объясняются концовкой, к которой приводит середина, к которой привело начало, которое объясняется концовкой, которая… цикличность, уводящая все глубже, делает «Интерстеллар» бесконечным.

Нолан прежде всего зарекомендовал себя как мастер невероятных сюжетов, и по своему масштабу и закрученности «Интерстеллар» превосходит и «Престиж», и «Начало», что вполне объяснимо, ведь развитие мастерства Нолана мы можем наблюдать в реальном времени.

Возможно, «Интерстеллар» сможет в перспективе претендовать на звание «нового слова» в жанре научной фантастики, поскольку от практически всех фильмов подобного жанра его отличает тот факт, что в основе своей проект Нолана содержит то, что называют «популярной физикой». Основа любой качественной научной фантастики: принятие передовых технологий и достижений физики и астрономии, на которых строится авторская фантазия: инопланетяне, вирусы, древние цивилизации. Нолан от этого отошел: в его фильме нет внеземных организмов и свободного вымысла; режиссер вписывает простых людей в рамки самого интересного, о чем способна поведать «популярная» и передовая наука. Близость идей Нолана к передовым достижениям человеческой мысли и актуальная социальная проблематика дают право полагать, что «Интерстеллар» является одним из наиболее вероятных художественных прогнозов реального развития истории человечества.  И именно это сближение некогда отдаленного и абстрактного в своих догадках жанра фантастики к нашему, реальному миру, делает Нолана уникальным режиссером. Теперь нет бездны между «сейчас» и «тем абстрактным и потенциально грядущим»; режиссер приблизил к нам далекий мир потенциальных вероятностей, и теперь, посмотрев «Интерстеллар», мы можем понять, что будущее уже рядом, что мы подошли близко к новой фазе, и только от нас сегодня может зависеть то, что будет.

И смиренно в сумрак вечной тьмы мы не уйдем.